Цена бессмертия
Оливер склонился над картой, задумчиво прищурившись. Если он правильно проложил маршрут, уже скоро корабль достигнет цели. И в этот раз права на ошибку у него нет. В этот раз... Его время действительно подходило к концу.
Десять лет бесплодных, безнадежных поисков. Десять лет лихорадочной охоты за призраком, за забытой легендой. Десять лет, полные боли и тоски. Десять лет, потраченных на поиски вечной жизни. Десять лет мучительного ожидания смерти.
Порой ему казалось, что само небо против их поисков. Про храм «Мёкану», где по преданию и обитали нингё, знали почти все, но никто не мог указать его местоположения. Все считали это лишь мифом, фантазией предков.
Но звезды не могли врать. И древняя карта небосвода, найденная почти случайно, стала для них настоящим спасением. Именно по ней удалось проложить путь, сопоставив все оговорки рыбаков.
Все это время они искали место, которого попросту не было на морских картах. Храм «Мёкану» был всего лишь полярной звездой.
Столько лет поисков, а разгадка всегда была у него под носом... Возможно, легенды не врали и сами боги оберегали нингё от всех бед. Возможно, их действительно ждала кара, если они исполнят задуманное.
Но отступать было уже поздно. К черту возможные проклятия, к черту местные страхи. Разве настолько преступно желание жить? Разве простое желание избавиться от страданий достойно наказания?
Согнувшись от внезапного приступа боли в груди, капитан зашелся тяжелым, кровавым кашлем.
Последние десять лет болезнь медленно пожирала его тело. Все началось с простой усталости, внезапной слабости. И когда жена с тревогой смотрела на него и предлагала вызвать врача, Оливер лишь отшучивался, мол, вот она старость. Затем пришли изнуряющие, внезапные приступы кашля, оставляющие на белоснежных платках пятна крови.
А через несколько лет пришлось учиться прятать рубцы от язв под мундиром.
Именно тогда Стоун понял, что смерть уже стоит за его спиной. И, в последний раз покидая дом, оставил семье прощальное письмо. Писал, что не хочет, чтобы они видели его конец. Что не хочет их заразить. Что хочет умереть достойно.
Наверное, он и правда бы доблестно погиб в бою, если бы не услышал легенду о нингё - чудовищах с человеческим лицом, обезьяньим ртом, полным мелких зубов, рыбьим хвостом и блестящей золотой чешуёй.
Говорили, что тот, кто отведает их мясо, обретет бессмертие.
И Оливер отчего-то поверил в это: собрал команду, снарядил корабль и отправился на другой край света, ни на секунду не усомнившись.
- Капитан... - резкий, короткий стук вырвал Стоуна из воспоминаний. Штурман осторожно заглянул в каюту и предвкушающее улыбнулся.- Вы были правы, мы нашли их.
- Передай остальным, чтоб готовили сети, ружья и гарпуны, — улыбнувшись, Оливер привычным движением стер капли крови со стола и наглухо застегнул мундир.- В этот раз мы их не упустим.
***
Эта охота надолго отпечаталась у Стоуна в памяти.
Волны, с шипением разбивавшиеся о скалы, мягкий свет маяка, сиреневый закат, отражающийся в чернильной воде... И тихое пение флейты, эхом разносившееся над морем. Казалось, что на несколько мгновений даже время замедлило свой ход.
Даже жалко было разрушать эту идиллию.
Всего несколько секунд – и флейта смолкла, заглушенная грохотом выстрелов. Чернильная вода окрасилась красным – одному из матросов, кажется, разорвали глотку. Нингё не собирались сдаваться без боя, они набрасывались на людей и, воспользовавшись ситуацией, рвали сети. В них не было ничего человеческого: оскаленные звериные пасти, обезумевшие, горящие ненавистью глаза, острые, длинные когти....
В тот вечер четверо членов экипажа отдали свои жизни ради товарищей. Четыре жизни – четыре нингё. Правда, живой удалось поймать лишь одну, но особого значения это не имело. Живые или мертвые, чудовища не теряли своих волшебных свойств.
Три тела сразу после охоты отдали коку, экипаж и так ждал слишком долго. Но вот живого монстра капитан приказал доставить к себе в каюту. Все же... Нечасто можно своими глазами ожившую легенду.
Но уже в коридоре Оливер понял, что что-то не так.
В каюте кто-то тихо, едва слышно плакал. Вздрогнув, капитан на секунду нерешительно замер у двери. Там, в воде нингё казалась ему почти монстром, но сейчас.... Чушь. Боже, он же сейчас почти купился на очередной обман. Почти пожалел чудовище.
Нахмурившись, Оливер резко открыл дверь и вошел внутрь. В узкой, деревянной бадье, сидела девчонка лет десяти, опутанная тяжелой рыбацкой сети. Точно, кажется, в сказаниях пару раз упоминалось, что нингё способны менять свой облик.
- Зачем? – вытерев слезы, ребенок сжался в комок, обняв себя за плечи.
Стоун ожидал чего угодно. Проклятий и обещаний отомстить, гнева и ярости... Чего угодно, но не смиренного сдавленного шепота, полного горечи. Не заплаканных потухших глаз.
- Мы же... Не мешали вам. Специально ушли подальше от деревни... - сглотнув, девочка не смогла сдержать слезы. Вода в старой бадье постепенно становилась красной – один из гарпунов сумел задеть ее, оставив глубокую рану на боку. – В чем... Мы виноваты?
И в ней он тогда видел монстра? Ее вел загарпунить одной из первой? К горлу подступил ком и капитан, не выдержав, отвел глаза.
А через несколько минут снова пришла боль. Пошатнувшись, Оливер рухнул на пол рядом с бадьей. Перед глазами потемнело, на губах снова появился металлический привкус крови, стало сложно дышать. Хриплый, болезненный кашель все не прекращался. Сжав ладонь в кулак Стоун с трудом встал.
- Сама видишь. Я всего лишь человек. И я чертовски не хочу умирать, — тяжело выдохнув, капитан вытер кровь с губ.- Меня ждут жена. И дочь.
- Вижу. Ты так боишься смерти... - девочка печально кивнула, зажав ладонью рану на боку, поморщившись от боли.- Но почему ради этого должны умирать мы?
В каюте повисла давящая, тяжелая тишина.
- Прости, — качнув головой, Оливер, покачнувшись, вышел из каюты. Ему срочно нужен был свежий воздух. Может, хоть так удастся избавиться от этого чертового запаха крови...
***
Матросы, опьяненные успехом и ромом, пировали внизу на камбузе. А капитан, стоя на палубе, впервые испытывал сомнения.
Он так долго гонялся за вечной жизнью, так долго хотел избавиться от дыхания смерти... Вот только зачем все это было? Помнят ли они его еще жена и дочь? Живы ли они? Сколько времени он мог провести с ними вместо того, чтобы пытаться сбежать от смерти?
А еще Стоуна не покидало ощущение, что за эти десять лет он потерял нечто важное.
Да, болезнь действительно почти уничтожила его тело, но что осталось от его души? В заливе, где раньше пела флейта, остались лишь обрывки сетей и кровь. И прямо сейчас в его каюте медленно умирает ребенок. Ни монстр, ни чудовище – простая девочка, потерявшая все лишь из-за его эгоистичного желания.
Забавно, но Оливер даже не заметил, как обманул всех. Даже самого себя. Он не хотел жить вечно, не хотел выздороветь ради жены и дочери. Он всего лишь боялся умереть.
Черт побери, Стоун даже не знал, что будет делать, после того как поймает нингё. Дома его уже давно не ждут, а команда покинет его в ближайшем порту. Все, что ему остается – вечно скитаться, пытаясь найти покой. И чем это отличается от смерти?
Возможно, хотя бы сейчас стоило попробовать поступить правильно… Хотя бы сейчас стоило попробовать перестать бояться.
