Красная нить
Мерные, глухие, безразличные удары барабанов, эхом разносящиеся по саду, звучали будто приговор. Луна постепенно поднималась все выше и выше, освещая холодным, блеклым светом узкие каменные дорожки. Тени древних деревьев вздрагивали от ветра. С тихим шелестом листья слетали в неглубокий, темный пруд.
Хикари сидела на берегу, прислонившись к их любимому дереву, и, не мигая, смотрела на воду. На белом, ритуальном кимоно расплывались грязно-коричневые разводы.
- Я знала, что найдешь меня. Ты всегда догоняла и находила меня в детстве, - она мягко улыбнулась сестре, нерешительно замершей рядом. – Помнишь, как мы играли здесь раньше в салки?
- Почему… Ты не убегаешь? Почему не спряталась лучше? – Акамэ сжала подол кимоно в кулак, с болью смотря на свое отражение. Голос, дрогнув, превратился в крик.– Почему?!
- Потому что я бы не смогла тебя убить, - Хикари покачала головой, легко срывая почти завядший цветок, спрятавшийся в корнях дерева.- Для этого… Я слишком слаба. А ты… Ты сильная. Ты справишься с этим, сможешь разорвать нить и жить с этим. Прошу, присядь, побудь здесь со мной немного. У нас еще есть время до восхода луны.
Быстро моргая, пытаясь спрятать внезапные слезы, Акамэ, покачнувшись, осторожно села рядом. Но, не выдержав, тихо разрыдалась, уткнувшись сестре в плечо. Она же старшая, она же не должна плакать…
- Все хорошо, не переживай, - мягко поцеловав ее в висок, Хикари бережно гладила ее по волосам.- Я… Я изначально так решила. Что не буду ни убегать и прятаться, ни искать тебя. Не вини себя, это было моим решением. Моей судьбой.
- Она… Должна быть у нас общей. Единая нить, ты же помнишь, имото! – мелко дрожа, Акамэ утерла грязным рукавом лицо, прижимаясь ближе.
- Как только начался ритуал, она расплелась, - в голосе не было ни страха, ни волнение. Лишь…. Спокойствие.
Так было всегда, сколько Акамэ себя помнила. Хикари… Всегда была спокойной. Забинтовывала ей рассеченные коленки после падений и утешала, хранила от отца и матери ее тайны, порой выдавая себя за нее… И всегда, всегда ждала дома со спокойной, понимающей улыбкой.
И даже когда вмиг постаревший отец сообщил, что именно их выбрали для участия в ритуале…. Хикари лишь спокойно, покорно кивнула, сжав дрожащую ладонь сестры. Это был уже не их выбор. Это была необходимость.
Там, глубоко в пещерах под деревней, за древними монастырскими воротами, был проход в саму Бездну. Требовалась всего одна жизнь, чтобы надежно запечатать ее на двадцать пять лет. Вернее, две жизни.
Чтобы ритуал прошел успешно, убийца и жертва должны были быть крепко связаны между собой. Должны были быть братьями или сестрами. В этот раз нашлось целых две пары близнецов.
Ритуал формировался постепенно. Выбор родителей, жребий… Предки все никак не могли понять, как лучше проводить церемонию. Пока, наконец, не остановились на игре. У входа в сад каждый вытягивал из мешка по одному камешку. Белый - символ жертвы. Ей нужно было убежать и спрятаться в саду так, чтобы ее не нашли до полного восхода луны. Красный – символ охотника. Ему нужно было найти и поймать жертву. Если он не справлялся, то сам отдавал свою жизнь.
Хикари вытянула белый камень. И, как и раньше, с гордостью и пониманием приняла свою роль. А Акамэ… На мгновение почти обрадовалась тому, как распорядилась судьба. Ведь в детстве она всегда выигрывала и находила сестру, а значит….
Страх смерти на секунду оказался сильнее любви. И сейчас…. От этого становилось еще страшнее. Она… Действительно была готова убить? Убить свое отражение, убить ту, кто был с ней с самого начала?
- Если бы я предложила сбежать… Ты бы согласилась? – Акамэ до крови прикусила нижнюю губу, смотря на восходящую луну, поднимающуюся все выше и выше.
- Нет.
Ни секунды раздумий. Ни малейших сомнений. Прямая, грациозная осанка и спокойный, порой слишком мудрый взгляд… Хикари была идеальной дочерью, идеальной сестрой. И она оставалась такой до самого конца.
- Пора, - стихли барабаны, луна равнодушно освещала увядающий осенний сад.- Только…. Прошу, сделай это быстро.
В глазах стойкой, умной, гордой Хикари впервые мелькнул страх.
Красная нить, натянувшись до предела, окончательно разорвалась.
